Встретимся в темноте - Денис Старостин

Сестра пнула ее по голени и вышла из комнаты. Лиза разгладила руками пиджак на своей далеко не осиной талии, поправила прическу и удовлетворенно хмыкнула. Выглядит неплохо, даже лишние килограммы придают ей в этом костюме некую весомость.

Папа потащил их на очередную премьеру в театр. Из всех видов развлечений, вторым после алкоголя у него шел именно он. Несмотря на то, что мама, как он говорил, ненавидела театр и смотрела исключительно кино, отец каждые две недели брал дочерей на сомнительные постановки. В этот раз в театре была премьера главного режиссера захолустного города Зареченска Петра Бобровского «Институт тщеславия». Папа неплохо знал режиссера, поэтому, как только они зашли в фойе, тут же бросил семью и отправился за кулисы. Девушки стали осматриваться в поисках чего-нибудь или кого-нибудь, что поможет скоротать пятнадцать минут до начала пьесы.

«Кого-нибудь» сидел на диванчике в буфете театра и жевал бутерброд. Паша Бобровский, сын режиссера Бобровского и по совместительству одноклассник Комор-старшей. Лиза с размаху села напротив него, так, что он подавился и в изумлении вытащил из ушей наушники. Аня встала рядом.

– Уши не затыкай, пропустишь премьеру года.

– Не поверишь, я видел ее уже четыре раза, – Паша проглотил остатки бутерброда, скрывшегося за его пухлыми щеками. – Пришлось сидеть на всех последних репетициях. Отцу важно мое мнение.

– У тебя по литературе тройка в прошлой четверти была, – усмехнулась Лиза. – Куда тебе пьесы оценивать.

Паша пожал плечами.

– Я оцениваю их не как художественный критик, а как сын, который пойдет по стопам отца.

– Еще пару лет, и он возьмет тебя младшим осветителем, – продолжала издеваться Лиза. Аня слегка сжала пальцы на ее плече.

– Как дела, Аня? – перевел тему разнервничавшийся Паша.

– Все по-старому, – сестра склонила голову налево. – А твои?

– Думаю, куда поступать после школы. В нашем городе оставаться не резон.

– Конечно, месье Бобровский устремится в столицу, покорять тамошние театральные подмостки своим неповторимым обаянием местного Джоны Хилла, – подразнила его Лиза.

– Вообще-то, у него номинация на Оскар есть. И к тому же, я слышал второй звонок – пора занимать места.

По мнению Лизы, спектакль получился средним. За студенткой охотились трое похотливых молодых людей, одному из которых, если верить Бобровскому, севшему рядом с семейкой Комор, недавно стукнуло тридцать пять лет. Судя по тому, как смотрел на девушку Бобровский, он был безнадежно влюблен в актрису. Лиза поняла, почему он уже видел этот спектакль четыре раза и что советы отцу тут совершенно ни при чем.

Пожилой профессор археологии тоже испытывал к юной красавице чувства и по очереди похоронил двоих Ромео, попутно защищая докторскую диссертацию. На сцене закапывания студентов в сырую землю пригородного кладбища Аня, проведшая весь спектакль в наушниках, зааплодировала – это был единственный впечатливший ее момент сегодняшнего вечера. Паша неприязненно взглянул на нее, недовольный тем, что все сразу обратили на них внимание.

Внезапно со сцены раздались громкие выстрелы. Лиза слегка вздрогнула и уставилась на происходящее – последний оставшийся в живых студент застрелил пожилого профессора-маньяка из пистолета и теперь намеревался воссоединиться со своей любовью. Все, начались сопли, – подумала она и оглянулась на Аню. Сестра еще слушала музыку в наушниках, откинувшись на спинку кресла. Лиза глянула налево, где сидел Паша. Но его кресло оказалось пустым. Она внимательно обшарила глазами ряд до выхода, но толстяка и след простыл. Отец, перегнувшись через Аню, зашикал на Лизу, чтобы дочь не вертелась.

Странно, Бобровский не мог не досмотреть спектакль, это совершенно на него не похоже. Лиза ткнула сестру в бок и показала ей пустое кресло Паши. Аня пожала плечами, но Лиза заметила, что сестра немного напряглась и тоже скользнула взглядом по пустым креслам.

Через десять минут постановка закончилась, и зрители встали с мест, чтобы поаплодировать маленькому и пузатому Петру Бобровскому, выскочившему на сцену, едва задвинулись шторы за актерами. Пользуясь моментом, пока папа махал руками, Лиза встала с места и отправилась искать Бобровского-младшего.

В фойе было пустынно. Девочка прошла до самого конца, завернула за угол и очутилась в плохо освещенном коридоре, ведущем к туалетам. Одна лампочка наверху не горела, другая тускло освещала надпись: «Служебный» и бросала отблеск на «Женский». Мужская комната напротив них тонула в сумраке. Лиза дошла до двери и тихонько приоткрыла ее. Комната с рукомойниками оказалась пуста.

– Пашка, ты тут?

Ей никто не ответил. Судя по тишине, тут никого не было. Лиза хотела прикрыть дверь и удалиться, пока ее никто не высмеял, как в глубине туалета кто-то с шумом спустил воду.

– Пашка, ты там?

Вот же глупо. Какой-то толстяк вышел за пять минут до конца спектакля в туалет, а она тут же помчалась за ним. И что только Бобровский подумает?

Однако из туалета никто не выходил.

– Бобровский, ты там или нет? Ответить, что ли, не можешь?

Тишина. Лиза зашла в туалет и прислушалась.

– Бобровский, мля! Ты там или не там?

С великой осторожностью Лиза заглянула за угол, словно там ее поджидал снайпер, а не унитазы. Никого. Только ряд бледно-зеленых кабинок, одна из которых, самая последняя, была приоткрыта. Девушка прокралась к ней и заглянула внутрь. Никого. Собравшись уходить, она бросила взгляд вниз и застыла.

На полу лежала серая туфля Бобровского.

В растерянности девушка вышла из туалета, закрыла за собой дверь, повернулась и вскрикнула. В темноте кто-то шагнул к ней.

– Аня! Дура!

Сестра улыбнулась.

– Ну и нервы у тебя стали. Людей уже пугаешься.

– Станешь тут нервной, с этими пузатыми Гудини.

– Ты про кого? – не поняла Аня.

– В кабинке нашла туфлю Бобровского. И все.

– Что значит нашла туфлю? А все остальное где?

Лиза усмехнулась:

– Кабы я знала! Только туфля лежала и все. Но когда я туда только зашла, там точно кто-то был. Вода же сама по себе не спустится, так? Кто-то ее спустил, а потом исчез.

Аня поморщилась:

– Я скорее поверю в сломанный водопровод, чем в то, что кто-то с размерами Бобровского мог смыть себя в унитаз.

– Может быть, он сломан не так, как ты себе это представляешь.

– У тебя есть его номер? Ты можешь ему позвонить.

Лиза достала телефон и принялась искать Бобровского в списке контактов. Набрала номер и услышала длинные гудки. Никто не брал трубку.

– Это странно, – произнесла Аня.

Девушки вышли из коридора в фойе и остановились возле буфета. Там их догнал отец.

– Только не врите мне, что побежали в буфет. Знаю я ваши аппетиты. Неужели все было так плохо?

– Мне понравилось, – заметила Аня. Она каждый раз так говорила, хоть и не запомнила ни один из спектаклей. Лиза неопределенно пожала плечами. Отец ткнула пальцем в Аню.

– А ей понравилось! – сказал он. – А тебе опять все не так.

«Надо было согласиться с Аней», – подумала та.

– Так куда вы бегали?

– Я Пашку искала. Ушел куда-то и пропал.

Отец нахмурил брови.

– Он же за кулисы пошел сразу, нет? К отцу.

Аня взглянула на сестру, и та почувствовала себя дурой. Ну конечно, пойти поздравить отца с успехом – самая разумная идея. Мы развернулись в сторону служебного коридора, откуда должны были выйти артисты, и заметили бегущего к нам Бобровского-старшего.

– Как вам, господа? По-моему, это успех!

Папа пожал ему руку и улыбнулся.

– Ты превзошел сам себя, Петь. Надеюсь, образ старика-археолога ты списал с нашего преподавателя по истории. Я до сих пор его помню.

– Так откуда, ты думаешь, я такую сволочь взял? – рассмеялся Бобровский. – Только чур не выдавать тайну творца, девочки!

Сестры покачали головой и заверили мэтра, что даже под пыткой не скажут, какие комплексы он сублимировал в своем спектакле. Между тем Бобровский взглядом окинул фойе.

– Я думал, мой сын подойдет ко мне первый. Но нет, первой была моя бывшая жена. Ей не понравилось, – добавил он несколько рассерженно.

Девушки переглянулись. Куда же исчез Бобровский?

– Дочери говорят, что он вышел куда-то до конца спектакля. Вы звонить ему пробовали?

– Он трубку не берет, – ответила Лиза.

Бобровский растерянно посмотрел на Комора-старшего.

– Куда же он делся тогда?

– Может быть, в машине сидит? Пойдем, проверим.

Но в «сузуки» его не оказалось. Они оглядели улицу, но никаких признаков Паши Бобровского не заметили. Театральный режиссер вместе с отцом пошел узнавать про сына на вахту, а сестры пошли к семейному автомобилю. Потрепанный «форд» десятилетней давности стоял неподалеку от автомобиля Бобровских. Лиза достала телефон и еще раз набрала номер Пашки. Все те же длинные гудки. Что это значит?